Hún sat ein við vatnið
Og söng til hans
Ljúfsára söngva
Uns hann birtist

Сначала головная боль, решительно отодвинувшая планы на неопределенное "через несколько часов", потом электрофоно, которое папа обещал взять у друга на несколько дней и которое довело меня почти до истерики...
Да нет, конечно, не оно, однако это стало ужасающим открытием, напрочь испортившим день, первая половина которого прошла, в общем-то, замечательно. Я даже посчитала - около девяти месяцев я не садилась за инструмент, и нет, в общем-то, ничего удивительного в том, что я не помню... что-то. Но это самое "что-то" - можно сказать, "все". Серьезно, я не смогла вспомнить элементарного. Самого простого, что учила в первые недели моего посещения музыкальной школы. Листая тетрадь, конечно, и боже, какие сложный вещи, и я... я... я же играла это...
Я позабыла свою самую любимую композицию The Sacrament, в которую, помнится, вцепилась зубами почти сразу же.
- Ты не сможешь сыграть это сейчас.
- Я хочу попробовать. Я справлюсь. Я с п р а в л ю с ь .
И, черт возьми, я играла ее в две руки, почти не глядя на ноты, а сегодня с трудом вспомнила, как ставила пальцы в некоторых моментах. И... сыграть ее полностью я, конечно же, не смогла, только первую часть, и то настолько ужасно, что пропало всякое желание что-то еще делать. Я виновата, пожалуй, лишь в том, что не настояла на своем в начале сентября, когда родители отказали мне в занятиях, ссылаясь на то, что я итак буду слишком загружена. После сессии... исправлять положение срочно. Я и так слишком мало умею, слишком мало могу, чтобы терять не только какой-то талант, а возможность заниматься тем, что действительно приходится по душе.