Катиному обещанию сводить меня на каток уже почти год и три месяца. Сначала у нее были одни неотложные дела, потом - другие, потом она обнаружила, что у нее нет коньков, и до тех пор, пока она их не получит, мы никуда не пойдем, теперь же она забыла спортивную куртку дома, в другом городе, и "Молния" так и остается непокоренной. У нас с ней есть еще февраль и, наверное, март. И я еще не теряю эту призрачную надежду - сходить туда именно с ней.

Последний раз на коньки вставала лет в восемь, наверное. Мы тогда периодически выбирались на Лыжную базу, что, впрочем, фигуристку из меня не сделало. Я падала, нелепо, неуклюже, долго вставала, ехала, держась за родителей, чего мама была шутливо против, потому что так я роняла и ее, и она была единственной, кто выписывал коньками простенькие узоры на льду. Мне очень нравилось. Волшебные часы, несмотря на неровный лед и весьма слабое умение кататься. Следующим утром я вставала раньше всех и бежала в ванную осматривать свои синяки на коленках - процесс был сродни заглядыванию под елку первого января, настолько это было волнительно.

А сегодня меня позвали на каток. Катю бессовестным образом опередили. С дрожью в голосе я попросила отца привезти мне коньки. Теперь миссия первопроходца в моем конькобежном обучении возложена на мою "ученицу", мою звездную сестру, ибо нас с ней угораздило родиться в один день. Вот такой вот скромный сабантуй намечается в преддверии ее 25-летия, и если ничьим планам не суждено измениться, завтра под заливистый смех и улюлюканья впервые за много-много лет я встану на коньки, выйду на лед, намертво примерзну к чьей-нибудь руке, и мы поедем. Мои ноги вспомнят, что такое зигзаг, каждая - в свое время. Глаза станут чуть больше от волнения. Тело в красках вспомнит, что природа не одарила меня грациозностью. Но я буду очень рада всему этому.