А недавно снился сон:
Мы сидели на морском берегу, кажется, это был залив, так похожий на один из закутков островного греческого рая, только туда словно пришла осень, холодная и седовласая, и от ярких красок остались лишь воспоминания, потому что картинка была блеклой, а вода - мутной, сине-серой, и песок - холодным и мокрым. Мы сидели на берегу, увязшие в песке, и мочили в воде ноги. Она была холодной, чуть волновалась, чуть пенилась, но ее энергия также угасала, как живое тепло этого места. Ты копался в бумажках, что-то считал, был так сосредоточен, что моя растерянность выглядела еще более нелепо. Это было странно - знать, что ты близкий мне человек, но совсем этого не чувствовать. У нас было грандиозное прошлое, мы путешествовали, смеялись и пели, пробовали разные блюда, рвали джинсы на горных вершинах. Но все это кто-то будто вырезал из моей памяти тонкими маникюрными ножницами, и я смотрела на тебя, как на чужого, не в силах вспомнить и понять, кто я для тебя, и что нас связывает. То, что осталось в памяти, было маленькими бесцветными лоскутами: холм, река, ресторан, вода, такая же, как здесь... Я должна тебя любить? Должна относиться к тебе как к другу? Или ты мой названный брат? Или и правда брат, но нас разлучили в детстве, и потому мы не помним... Кто же ты, черт возьми, для меня?
И тут ты роняешь в воду свой телефон.
Он, знаешь, в светлом чехле, вдруг замерцал под водой. Я тут же тяну руку и загребаю его вместе с песком и галькой. Он тяжелый, словно я пытаюсь поднять со дна огромный валун. Работает?
Работает. будто и не был в воде. А на заставке мы. Позади я различаю чертоги Градчан, небо дождливо-серое, вот-вот прольется. Мы в больших шерстяных шарфах, и ветер их теребит. Я смотрю в камеру и смеюсь. А ты? Ты целуешь меня в щеку.
Я молча протягиваю тебе телефон. Ты снова утыкаешься в бумажки, один бог знает, что там. Где-то внутри меня зажигается теплый огонек, и наконец-то растерянность сменяется умиротворением, и вода больше не кажется холодной, а берег пустынным.
Я начинаю вспоминать...